Иллика и Оккар - Страница 28

Увы, но оказалось, что Безымянная приготовила ему куда больше испытаний на этот день, чем он предполагал. Не найдя в себе сил остаться в комнате, как ему хотелось, Оккар потащился за женой вниз, просто потому, что стоило представить, что она опять восхищённо смотрит на принца, и его накрывало смесью ярости и тоски. Просто не хочу, чтобы она меня позорила, – пояснил он сам себе, и скривился от прозвучавшей в этом объяснении фальши.

Илька на принца не смотрела и не разговаривала с ним, тот с ней тоже, уделяя куда больше внимания самому Оккару, и колдун немного расслабился. Хотя взгляд, которым жена гипнотизировала сказителя, его немного смущал, но совсем немного – сказитель был довольно невзрачным и пожилым. На секундочку он прислушался – тот нёс какой-то бред про воинствующую девчонку, которая, по версии сказителя, извела не один десяток колдунов. В этом месте Константин оживился и в свойственной ему грубоватой манере предположил, что ему, Оккару, на этой девчонке стоило жениться, и не портить жизнь приличной девушке.

Всё ещё испытывая невнятное раздражение – он сам не мог толком сказать, что именно его так бесит: жена или собственные странные реакции и эмоции по отношению к ней – Оккар огрызнулся, что это ещё вопрос, кому больше не повезло, и кто кому жизнь портит. Сказал и невольно бросил на неё взгляд, запоздало понимая, что он не хотел её обидеть. Хотел вовлечь в разговор, но не знает как, и это просто смешной и нелепый жест отчаяния, и надо, наверное, извиниться? Но не при принце же? Или, может, она не слышала, раз никак не отреагировала?

Вообще, пора уходить. Иллика уже поела, и, кажется, даже заскучала, а у него самого голова раскалывается всё больше, и всё больше хочется, чтобы с женой было как-то по-другому, чтобы она сама сделала хотя бы небольшой шаг к нему навстречу, как вчера, например, когда заговорила про наследников. Потому что он, Оккар, почему-то не знает, как самому к ней подойти, что странно и глупо, но от осознания этого никуда не девается.

Оккар уже собирался окликнуть жену и увести наверх, но тут появился ещё один старый знакомый, к которому, по правде говоря, колдун испытывал смешанные чувства. С одной стороны, они многое вместе пережили, с другой – его всегда что-то настораживало и отталкивало в этом Пакко. Может, они просто слишком разного темперамента, а может, некоторое излишнее самодовольство того… Оккар хотел уйти сразу, только заметил Пакко, но Константин не позволил. «Пять минут посиди!» – приказал он, и колдун неохотно послушался. Зря. Этот гад буквально гипнотизировал взглядом Иллику, а она почему-то наоборот – старалась не смотреть и прятала глаза и, кажется, даже как-то вжалась в скамью. Ещё один бывший любовник? – с горечью предположил Оккар.

– Окир, я твою жену… – словно подслушав его мысли, начал Пакко, и колдун сорвался – врезал от души, почти без замаха, но сильно, и, не дожидаясь развития скандала, утащил Иллику наверх. Его почти трясло от желания призвать свою силу, влезть в эту непонятную рыжеволосую голову и заставить её сказать правду. Всю. Сколько их было, кто, где найти и будет ли она сильно горевать, если их не станет. Остановило его только то, что призвав силу, он подставит не только себя, но всех. От самой Иллики до Константина. Пришлось ограничиться словами:

– И с ним ты тоже спала?! – спросил он, презирая и ненавидя и её, и себя. И не зная, какой ответ его устроил бы: скажет «да», и ему придётся пойти и убить Пакко, просто чтобы как-то дальше успокоиться, скажет «нет», и он ей не поверит, будет беситься и спрашивать вновь и вновь.

Она же просто расхохоталась. Не зло, но очень обидно. И ещё невероятно соблазнительно. И, поколебавшись несколько секунд – что больше хочется поцеловать или задушить, Оккар позволил себе на несколько секунд прижаться к её губам, и выскочил за дверь, опасаясь, что ещё чуть-чуть, и он не сможет остановиться.

Обратно к принцу и Пакко он не пошёл, вышел на улицу, вызвав подозрительный взгляд хозяйки постоялого двора и напутствие вернуться не позже, чем через полчаса – дальше дверь будет закрыта на засов. Приличным людям, по мнению тарргонцев, совершенно нечего делать на улице ночью. В это время только проклятые колдуны и их порождения чувствуют себя на улице вольготно, а добропорядочный гражданин должен спать за дубовой дверью и тремя оберегами, призванными не впустить зло в дом.

Предрассудки и суеверия, ему ли не знать. А глоток свежего воздуха жизненно необходим.

Впрочем, далеко он не пошёл, сел тут же на ступеньку крыльца и, вздохнув, потёр виски руками. Удивительно, но голова болеть перестала, стоило только дотронуться до жены… а ещё удивительнее весь тот вихрь чувств, которые он испытал. На этот счёт была у него одна гипотеза, но она настолько была ему не по нраву, что всерьёз он её не рассматривал, списывая всё на раздражение, усталость и задетое самолюбие. Но теперь придётся признать – подарок Тёмного, и так не очень-то его обрадовавший, оказался полон очень неприятных сюрпризов. Например, каким-то образом к Иллике перешла часть его дара, или же зародился в ней свой, главное, его жена – первая женщина со способностями к колдовству. И это было бы даже неплохо или, как минимум, забавно, если бы ему не досталась в ответ позорная слабость, которую люди и сама Дева почему-то считают даром. А это ведь настоящее проклятие, Оккар уже сполна ощутил его прелесть и больше не хочет, жаль только, что его никто и не спрашивает, ведь дальше будет только сильнее и хуже.

Что они все находят в этой пресловутой любви? Ведь не может же быть, чтобы почти девяноста процентам людей нравилось то, что он недавно испытал. Эту испепеляющую и разрушающую ревность, а ведь он даже не сказать что влюблён. И не дай ему Тёмный и в самом деле влюбиться в эту женщину, достаточно вспомнить Тинко, чтобы понять, что своё сердце лучше доверить кому-то другому…