Иллика и Оккар - Страница 30

– Привет, – сказал Оккар, смерив её внимательным взглядом. Он уже вовсю завтракал, и девушка с трудом поборола неизвестно откуда взявшееся желание сварливо поинтересоваться, где всю ночь шлялся-то.

– Привет, – сказала она вместо этого. Села напротив и чуть не задохнулась от возмущения – её так называемый муж с таким оценивающим интересом смотрел на снующих подавальщиц, словно богиня их уже развела, и ничто не мешает ему любиться с любой другой. Ильке даже неожиданно пришло в голову, что её мужа подменили в самом прямом смысле этого слова. Вот козёл же! Или он это специально делает, чтобы досадить ей? Ну так в эту игру можно играть вдвоём. По крайней мере, никто не мешает ей развлечься.

– Брюнетки, говорят, более страстные, – непринуждённо сообщила она подавившемуся при этой фразе омлетом мужу. – Лучше всего, конечно, рыжие, – невзначай поправила выбившуюся прядь именно такого цвета, – но те, кто довольствуется малым, соглашаются и на брюнеток… – Попросить воды?

– Нет, – как-то сипло выдавил колдун, и ещё раз закашлялся. Перевёл дыхание и совершенно мирно поинтересовался. – Как спалось?

– О, – мечтательно сказала уже порядком заведённая и злая Иллика, – мне приснился такой мужчина!

– Какой? – спросил мрачнеющий муж, даже не представляя, сколько удовольствия доставила его жене такая реакция.

– Весь такой… – ещё немного подразнила его Илька, сделав многозначительную паузу, и затем честно призналась, – Тёмный.

– Весь такой тёмный? – совершенно неверно понял её Оккар. – Чернокожий что ли?

Во дурак-то! Это вот про своего покровителя так. Хотя, возможно, колдун и мысли не допускает, что его покровитель мог явиться ей, а не ему. А ещё, она сама – тоже дура. Забыла, где находится, и что одно упоминание Тёмного может уже служить достаточным поводом для самого пристального внимания Инквизиции.

Илька пересела на скамью к мужу, придвинулась поближе, даже обняла, с удовольствием отмечая немного разочарованный взгляд вышеупомянутой брюнетки, и шепнула на ухо:

– Того, кто нас поженил.

– Ты серьёзно? – спросил Оккар. – Не лучшая тема для шуток.

Девушка собиралась уже огрызнуться, у неё давно вертелось на языке что-то едкое, но стоило на секунду бросить взгляд на скрипнувшую входную дверь, и как-то разом стало не до этого.

В зал один за другим входили инквизиторы, Илька почувствовала, как напрягся Оккар под её рукой – она, оказывается, всё ещё его обнимала, хотя внешне колдун остался невозмутимым, слегка сонным, и сама она усилием воли заставила себя сидеть на месте. А хотелось – вскочить на стол, с оружием в руках. Но пока есть шанс, что слуги Девы, как они сами себя называли, зашли просто так: перекусить, или регулярным обходом, или по делу, но не по их души, пока есть этот шанс, надо сидеть, пережёвывая разом ставшую безвкусной еду, машинально улыбаясь и демонстрируя безмятежность. Вдруг пронесёт?

Десять. Десять инквизиторов и… инквизиторша. И она, похоже, главная. По крайней мере, ей отодвинули-пододвинули стул, она первая села, а остальные рассредоточились вокруг. А эта – молодая, лет тридцать максимум, устремила взгляд прямо на Иллику. Одно хорошо – на Оккара взглянула лишь вскользь. Значит, не по его душу. Пока.

Или всё же… Уж слишком пристально смотрит. Иллика уже не знает, куда прятать взгляд, чтобы выглядело хоть немного естественно. А встречаться глазами не хочется. Может, встать и уйти? Или наоборот? Попросить благословения, или как у них тут принято? Наверное, знает Оккар, но он на редкость талантливо прикидывается глухонемым, а то и вовсе парализованным. Но эта стратегия, кажется, не работает… ну вот совершенно точно не работает, иначе почему возле них нарисовалась тройка инквизиторов?

– Иди сюда, поговорим, – услышала Иллика и, обречённо подняв взгляд, убедилась – это инквизиторша ей.

– Иди, – едва слышно шепнул Оккар. Действительно, куда деваться-то? Концентрация инквизиторов на одного колдуна критическая.

Илька послушно встала, сделала несколько шагов и снова села, вроде бы скамья была такая же, но ощущалась куда более жёсткой и неудобной.

– Итак… – протянула женщина напротив, рассматривая Иллику с каким-то странным, почти болезненным интересом и бессознательно теребя край своего белоснежного рукава. – Молодожёны, да?

– Да, – осторожно согласилась девушка.

– Любишь мужа? – мурлыкнула собеседница, комкая теперь тонкую ткань.

– Люблю, – на всякий случай соврала Иллика.

– А он тебя?.. Думаешь, любит?

– Любит, – согласно закивала сбитая с толку девушка.

– У меня для тебя плохие новости, – как-то очень неприятно улыбнулась собеседница. – Он не способен любить в принципе!

Сердце Иллики зашлось от ужаса – это ведь намёк на колдуна, да даже не намёк, прямое указание…Это конец! Она помнила, да что там, даже ощущала кинжал, подаренный Тинко – спрятан в правом сапоге, но как решиться его достать? Ведь тогда – точно всё.

– Окир, – крикнула вдруг эта ужасная женщина, – а если я сейчас перережу горло этой твоей… жене, – «жена» прозвучало почему-то оскорбительнее, чем «девка», – что ты скажешь?

– Ничего, – мрачно отозвался Оккар, и Илька успела ощутить словно бы удар под дых от этого нежданного и необъяснимого предательства. – Ничего, – повторил муж, – потому что этого не произойдёт, пока я жив.

Девушка легонько вздохнула – звучит-то как романтично, если не знать, что её мужу в любом случае не жить. Истинный брак… чтоб его.

– И как же ты меня остановишь, милый? – откровенно глумливо протянула собеседница. «Милый» – отметила про себя Иллика. Знакомы и, кажется, близко. Вот как, как нелюдимый колдун умудрился обзавестись таким количеством знакомств, что теперь и шагу не ступить? И что толку в маскараде и в боли, с которой они прошли границу, если каждый встречный инквизитор знает Оккара в лицо?